Не устаю повторять: у фруктов и ювелирных украшений в Японии много общего. Примерно одинаковое по цене, и то, и другое используется в качестве подарков, причём фрукты получаются универсальнее, так как их можно дарить не только женщинам, но и мужчинам. Единственный недостаток: не смотря на все усилия японской химпромышленности, любые фрукты постепенно портятся. Поэтому в каждом японском магазине есть ящик "второй свежести" с обрезанными от почерневших бочков яблоками, бананами, и пожухшим виноградом, продающиеся со значительной скидкой. Не пропадать же добру! Улов, впрочем, бывает не всегда. Дешёвые фрукты из ящика второй свежести японцы разбирают моментально.

По пути домой с работы я зашёл в магазин. Пробежался взглядом, проверяя улов в ящике "второй свежести". И заметил в нём нечто новое: дольки расколовшегося дуриана. Если вы такой же увлечённый графоман как я, то вы, безусловно, знаете, что каждое, даже самое малозначительное, крошечное, событие может служить предлогом для витиеватого, переполненного эпитетами, описания, превращающего муху в слона, превращающего сущую мелочь в отдельный рассказ. В моей голове уже начали крутиться заголовки будущего рассказа. "Глупые японцы поедают протухшие дурианы" (вам, небось, тоже не всегда в голову приходят хорошие варианты с первого раза). "Начало традиционного летнего сезона подарков унюхали на почте" (это уже больше по делу, сейчас как раз начинается сезон корпоративных подарков, большинство из которых посылается по почте и является фруктами). Не хватало только фотографии для иллюстрации. Обычно я делаю фотографию карманным фотоаппаратом прямо в магазине, но дольки дуриана были предусмотрительно запакованы в толстый блестящий пластик, мешавший съемке, и я решил пройти мимо. Чёрт с ним, с рассказом.

Прилавки магазина были радостно полны первой весенней черешней. Сезон только‑только начался, а значит, все продавцы стараются срубить самый большой куш с первых же веточек. Черешня лежала упакованной в коробочки из тонкого лакированного дерева с каждой ягодкой в отдельном отсеке. Блестящая этикетка гласила, что ягоды прибыли самолётом прямо с полей Калифорнии. Я представил себе семью старательных американских реднеков.

– Папа, папа, а почему мы вдруг раскладываем черешню по ягодкам в деревянные коробочки на 12 ягод?

– Есть такой народ – японцы, сынок. Они по‑другому не жрут‑с.

Я подумал, что на эту тему тоже можно было бы написать весёлый рассказ. Мне даже захотелось купить черешню и съесть. Конечно, 12 ягод не много, но зато сладко и вкусно. Я сделал фотографию, чтобы посмотреть, получится ли сделать фото в магазине, или черешню стоит сначала купить и принести домой. Вдруг маленькие ягодки не будет заметно на фотографии компактной камерой со всего троекратным зумом? Вдруг не хватит освящения в магазине? Замирая сердцем и желудком, я нажал на спуск. Экран показал картинку чётко и ярко. Чёрт с ней с черешней. Рано ещё. Всего через несколько дней, когда сезон войдет в полную силу и ягоды поспеют и у местного крестьянина, она значительно подешевеет. А пока и так может получиться вполне неплохой рассказ. Но тут чёрт меня дёрнул снова пройти мимо расколотого дуриана.

Всё что я знал о дуриане подсказывало мне, что возвращаться к нему не стоит. И только простая человеческая жаба подсказывала обратное. Тому, кто недавно купил в 100‑йеновом магазине механический выдавливатель остатков зубной пасты из тюбика (кстати, абсолютно гениальное японское изобретение), не стоит недооценивать силу человеческой жабы. В японском дуриане лучше всего то, что он очень дорого стоит. Настолько дорого, что это абсолютно исключает возможность купить его случайно, только чтобы попробовать необычный фрукт, если только вы, конечно, не из тех, кто может случайно купить футбольную команду. Таким образом, в японский дуриан встроена защита от дурака. Несчастные истории, подобные тем многим, которые я слышал от русских туристов в Таиланде, купивших без подготовки этот необычный фрукт и оставшихся с ним один на один, в Японии просто невозможны. Настолько невозможны, что я даже готов был рискнуть и повторить опыт самому, когда мы ездили в Бангкок, но, на моё счастье, оказалось, что в то время у дурианов был не сезон. И вот теперь, смотря на замотанную в три слоя воздухонепроницаемого пластика дольку дуриана, я снова вспоминал эти истории пострадавших. Память подсказывала, что дуриан очень вонюч. Жаба утверждала, что тот, кто любит камамбер, тот и дуриана не боится. Ум говорил, что расколовшийся дуриан второй свежести может быть не самым лучшим способом знакомства с необычным фруктом. Жаба твердила, что дуриан должен быть не тем фруктом, в котором тухлый вариант от свежего можно как‑то отличить, а другой такой шанс написать хороший рассказ, потратив всего 1000 йен (чуть меньше 10 долларов), может представиться не скоро. По факту, за свои шесть лет в Японии протухший дуриан я видел впервые.

Не могу поверить, что вы никогда не слышали о дуриане. О, о дуриане много говорят, но его очень редко продают. Везде, за пределами Таиланда, откуда этот фрукт родом. И, о, вы ничего не знаете от фруктах, если никогда не бывали в юго‑восточной Азии. Весь это регион – настоящий фруктовый рай. Например, вырезка по фруктам и ягодам – национальное искусство Таиланда. Поверьте, азиаты понимают в фруктах. И называют дуриан – королём их всех. Дуриан – самый сладкий, самый вкусный, самый нежный и безусловно самый безумный из всего фруктового царства. А что вы хотели, короли без безумства не бывают, профессия такая. И это безумство у дуриана такое: он очень‑очень‑очень резко пахнет дерьмом. В природе всё сбалансировано. В природе его поедает дикая кошка‑циветта, поедатель падали. В южной Азии, в Таиланде, Сингапуре и Гонконге в отелях и магазинах можно встретить специальные таблички: вход с дурианами запрещён. Когда в магазине продают этот фрукт, то корзину с ними всегда ставят только у окна. И очень плотно заворачивают в целлофан. Такова жизнь. Как я уже сказал, даже совсем молодой дуриан очень‑очень‑очень сильно пахнет тухлятиной. И вы даже представить себе не можете, как пахнет дуриан, который уже немножко протух.

С долькой дуриана в пакете я вбежал на платформу метро. "В связи с несчастным случаем у станции Фунабаси поезда в сторону Тиба задерживаются на неопределенное время" ‑ гремела радиосвязь. Почти каждое утро и каждый вечер одно и то же! В метро было жарко и душно. Несчастный случай, собственно, в японском метро тоже всегда один и тот же: кто‑то очередной пытается совершить самоубийство, бросившись под колёса. Пока кости с рельс не очистят, поезд дальше не двинется. Что же, вполне здоровая, впрочем, реакция на эту жизнь. Нездоровое во всём этом только одно – все самоубийцы любят делать это почему‑то именно в час‑пик. Народ всё прибывал, и вот уже не только мне, родившемуся в холодной зимней Москве, но даже и дуриану родившемуся в жарком Таиланде, на платформе стало невыносимо жарко. Мы оба начали испускать запахи. А дезодорант был только у меня. Когда, наконец, приехал поезд и распахнул запотевшие двери, то на платформу рванулись новые люди снаружи и новая волна жары изнутри. Прижав пакет с дурианом к сердцу, я втиснулся спиной в толпу. Поезд продолжал стоять.

 В стоянии с дурианом, оказывается, есть своя прелесть. Парадоксально, но дуриан в данном случае помогает сохранить немного чистого воздуха для дыхания, а не наоборот. Очередные пытающиеся втиснутся пассажиры останавливаются на бегу за пару шагов до твоей двери и проходят в соседние. "Осторожно, поезд отправляется" устало прошипел машинист. Удивительно, но в технологичной Японии все объявления остановок и отправлений в поездах не записаны, а каждый раз произносятся заново. Заталкиватели на платформе приготовились закрывать двери. Двери‑то как раз автоматические, но когда народу так много – это не помогает. Последний гудок поезда, и со всего размаху толстый мужик сумоист, боясь опоздать, бегом, влетает в дверь прямо на меня. Ох. Заталкиватели нажали на двери. Дважды ох. Сжатый дуриан в пакете пустил сок.

Мой ноутбук, который у меня всегда с собой, рекламируется под таким девизом: "корпус выдерживает до 100 килограмм". Показывают, как в набитом вагоне метро на худенького мужчину с портфелем наваливается значительно более толстый сосед. Ноутбук в портфеле остаётся цел. Если вы не живёте в Токио, то вам даже, наверное, сложно представить насколько это практичное свойство. И как назло в дуриан оно не встроено. Японские вагоны метро оборудованы грязноватыми и довольно вонюченькими дорожными туалетами. К счастью, надёжно не пропускающими запахи наружу и внутрь. Тонкая сообразительная девушка первой догадалась протиснуться к туалету и закрыть за собой дверь. По выражению лиц остальных пассажиров было понятно, что количество самоубийств в метро на сегодня может только увеличится. Мне стало очень стыдно.

Когда кошмар метро закончился, и я прибежал домой, избавление от дуриана стало моей первостепенной мечтой. Я не мог думать уже ни о чём другом. Я должен был ему отомстить. Я должен был его съесть. Я зажал нос. Я закрыл глаза. И укусил. Зубы прошли через тухловатую мягкую, похожую на манную кашу, массу и прочно воткнулись в кость. Ой. В природе всё связано. Как цветы своим запахом и яркими цветами привлекают насекомых для опыления, так и плоды своим вкусом привлекают животных, для распространения по земле своих удобренных семян, прошедших через задний проход. Судя по сочетанию запаха и размера косточки, дуриан специализируется на привлечении гибрида навозной мухи и слона. Навозного слона. Я выплюнул остатки и завязал мусорный пакет. Потом завязал мусорный пакет в ещё один мусорный пакет. Потом в третий. Потом открыл окно. И, усталый, попытался заснуть.

Наверное, мне снился кошмар. Меня догоняло стадо навозных слонов, плюющихся дурианами. Я проснулся от того, что один из них попал в меня, раскололся и залил вонючей манной кашей. С кухни устойчиво пахло дурианом. Я встал, бросил пакет на балкон, плотно закрыл окна и снова вернулся в страну дурианов. Когда очередной навозный слон протрубил мне прямо в ухо, я снова проснулся. Часы показывали 4. На балконе громко каркала, разрывая пакет и разбрасывая остатки дуриана, огромная чёрная ворона. Кажется, ей тоже не понравился вкус, и она продолжала уже просто назло. Балкон и постиранные штаны на балконе покрылись липкой грязью. В Токио никогда нельзя оставлять еду на балконе.

Светило утреннее солнце. Я взял тряпку, прогнал ворону, бросил штаны заново в стиральную машинку и засыпал всё полной пачкой порошка. В Японии мусор можно выкинуть только с утра и чаще я опаздываю к мусорщику, чем наоборот, но тут я был первым. Я выбросил новый пакет с завязанными в несколько слоёв останками дуриана так, как маньяки выбрасывают разлагающиеся останки своих жертв. Даже запах совпадал. Усталый и не выспавшийся с утра, по пути в набитом поезде на работу я неожиданно вспомнил, что всё началось с того, что я собирался написать короткий и весёлый рассказ о дуриане. Я понял, что забыл его сфотографировать. Получалось, что я съел дуриан просто так. Я почувствовал себя тем самым большим и толстым навозным слоном. Я почувствовал себя круглым дурианом.

 

                        ***

17 мая 2007 года в 8 утра шёл дождь и я тоже шагал по пути на работу, держа в руках свой старый синий зонт с ржавой ручкой. Позже, к обеду, тучи рассеялись, и я вышел на улицу без зонта. Пообедал, снова вышел на улицу. Там снова пошёл дождь. Моментально промокнув, вбежал в ближайший магазин по пути между рестораном и офисом и посмотрел на зонтики. По случаю дождя они стоили дороже обычного. "Конечно, дорого" ‑ подсказывала внутренняя жаба, ‑ "И обидно. Ведь мой старый зонтик и офис совсем рядом". "Но очень мокро, а ты и так уже промок", ‑ твердил голос разума, ‑ "Да и старый синий зонтик с ржавой ручкой уже никуда не годится. Новый будет даже кстати". Спор закончился победой разума. Из магазина доктор вышел, держа в руках новенький прозрачный зонт с белой ручкой. А на улице уже снова светило солнце и было сухо.

А к вечеру снова пошёл дождь. Я подошёл забрать зонтик со стойки в офисе. Стойка была полна зонтами всех мастей. И только белого нового зонтика среди них не было. Кто‑то из ушедших раньше упёр новый зонт. "Средний японец ещё подумает, перед тем как взять, например, красный зонт. Но стандартные одинаковые белые зонты, которые покупают все, специально сделаны для воровства. Ничего не поделаешь", ‑ успокаивал меня голос разума. "Меня надо было слушать", ‑ советовала внутренняя жаба. Стискивая в руках ржавую ручку старого синего зонтика, обиженный доктор прибежал к станции, удачно впрыгнул в первый же поезд, вышел, пробежал мимо магазина и прилавка с расколотым дурианом, прибежал домой, открыл текстовый редактор и начал писать рассказ про то, что было бы, если бы жаба тогда победила…