Персональный сайт - эти странные японцы3

Повторные попытки поступления в вуз стоят затраченный усилий, ибо однажды вы наконец попадаете в университет – и ада больше не существует. Японский университет с лихвой вознаградит за пролитые ради него пот и слезы. Экзамены во время сессий – по большей части формальность. От докладов тоже требуется форма, а не содержание. Можно целыми днями играть в теннис и все равно получить диплом.
Студенты университетов с мобильными телефонами в руках бегают с мероприятия на мероприятие: занимаются спортом, музыкой, искусством, театром, ходят на всевозможные курсы, подрабатывают на стороне. Дружеские связи, которые заводятся в этой стране академического безделья, частенько поддерживаются всю жизнь, а романы частенько кончаются браком.
Но это не совсем рай. В реальности это стартовая площадка, на которой вы ожидаете запуска в мир взрослой Японии. Если вы выбрали неверную траекторию, она может снова вернуть вас в ад.

Правительство

Современная японская конституция писалась в 1947 году под бдительным надзором американцев. Согласно конституции, «император является символом государства и единства японской нации, а его статус определяется волей всего народа, которому принадлежит суверенитет».
Парламент состоит из Палаты представителей и Палаты советников. Большую часть послевоенной эпохи в японском политическом мире доминировала Либерально-демократическая партия (ЛДП), у которой было постоянное и предсказуемое большинство в парламенте.
Говорят, что ЛДП похожа на Священную Римскую империю. Империя не была ни священной, ни римской, ни вообще империей. Так же и ЛДП не является ни либеральной (поскольку относится к правому крылу), ни демократической (ею руководит теневая элита, совершающая политические сделки в прокуренных кабинетах), ни даже партией, поскольку изначально она состояла из двух партий – либералов и демократов, а теперь являет собой свободный союз пяти или шести фракций.
Ситуация драматическим образом переменилась, когда в 1993 году ЛДП скинули с пьедестала и она перешла в оппозицию. Потом она возвращалась во власть, но в японской политике постоянно продолжаются подвижки. Партии формируются, распадаются, смешиваются и отделяются в мгновение ока. Для всех уже не хватает названий.
За время доминирования ЛДП последовательность так и не стала отличительной чертой японской политической жизни, даже в годы стабильности, что предшествовали процессу радикальных изменений. В период между 1945 и 1996 годами в Японии сменилось 24 премьер-министра, при среднем сроке правления в 2, 1 года.
Это очень многое говорит о природе японской политики, где премьерство означает лишь то, что премьер-министр – только первый среди множества равных в постоянно меняющейся системе раздела властного пирога. Как и во всех сферах Японии, группа – это все, а индивид – ничто.

Язык

Японский язык считается самым трудным в мире. Возможно, для самих японцев он труден не менее, чем для всех остальных. Одна из трудностей заключается в наличии разных форм речи, выражающих вежливость, почтение и формальность. Все три тесно связаны между собой, но при этом совершенно различны.
Письменный японский и устный японский тоже существенно отличаются друг от друга, особенно в бизнесе. Если вы будет говорить так, как пишете в деловой корреспонденции, вас примут за пришельца из прошлого века. С другой стороны, если вы напишете деловое письмо так, как говорите в обычной жизни с близкими друзьями и давними коллегами, то скорее всего получите уведомление об увольнении – написанное, разумеется, по всей форме.
Конечно, такого сорта различия есть и в других языках, но самое кошмарное в японском языке – это наличие своей отдельной лексики для каждого стиля речи – вежливого, почтительного, формального и неформального. Но если вы овладели этой премудростью, то сам черт вам не брат. Вы, к примеру, уже не задумаетесь над тем, как правильно пригласить гостей к трапезе. Если вы назубок помните нужные фразы и поздравительные клише по поводу смены времен года, то вам не придется ломать голову, как начать деловое письмо.
Иностранцы, изучающие японский язык, не должны забывать о различиях между мужской и женской формами речи. Многие мужчины-иностранцы, говоря по-японски, вызывают смех окружающих, потому что учили язык у своих подружек-японок. Для иностранки употребление грубых мужских форм будет еще позорней.
Как существует множество способов выразить одну и ту же мысль или понятие, точно так же одно выражение может служить на все случаи жизни. Слово «домо» означает: «спасибо», «привет», «здорово», «давненько не виделись», «ужасно извиняюсь», «хорошо-хорошо» – и прочее. Нет способа сказать четко «да» или «нет» – по крайней мере так, как эти слова понимаются на Западе. «Хай» чаще всего переводят как «да», однако на самом деле оно означает: «Я слышал вас и понял вас, и теперь думаю, что ответить». Иностранцы зачастую принимают «хай» за согласие, тогда как на самом деле за ним скрывается прямо противоположное.
Есть способ сказать обыкновенное «нет» – только в тех случаях, когда отказ не вызовет обиды. Но японцы знают, когда они подразумевают «нет», даже если не произносят его вслух. «Я подумаю об этом» – это форма очень твердого отказа. А уж если японец втянет воздух между стиснутыми зубами и затем выпустит его с глубоким выдохом: «Са-а-а-а-а…»– это знак того, что нужно все начать сначала.
Далее письменный японский. В Японии не было своей письменности, пока в 6-м веке буддийские монахи не привезли из Китая священные сутры. К несчастью для всех, очень скоро стало ясно, что иероглифы, идеально подходящие для китайского языка, где нет окончаний, абсолютно не годятся для японского письма. В итоге решение было найдено: придворная знать начала говорить по-китайски, чтобы можно было записать их слова. Но это тоже сработало плохо, и в течение последующих веков появился языковой гибрид: к каждому китайском иероглифу добавилось по меньшей мере два разных чтения. Они употреблялись в зависимости от контекста: когда нужно, брали китайский вариант, в других случаях более подходил японский.
Чтобы бегло говорить и читать по-японски, нужно знать китайские иероглифы – кандзи, – используемые в японском языке (минимум составляет 2 000; образованные японцы знают 5 000 и даже 80 000 иероглифов, в некоторых из которых более 30 черточек). Плюс две слоговые азбуки – хирагана и катакана первая для записи исконно японских вещей и понятий, вторая – для заимствованных предметов и иностранных имен. Но это – слишком простое объяснение гибридной фонетики и пиктографиии письменного японского языка.
Возможности его беспредельны, и в нем на каждом шагу ловушки и западни.
Миссионеры, пришедшие в Японию из Европы в 19 веке, были убеждены, что японский язык – это изобретение дьявола, препятствующего им в их работе. Современные студенты, изучающие японский, – будь то иностранцы или сами японцы, – могут верить или не верить в дьявола, но, без сомнения, испытывают те же чувства.

Об авторах

Сахоко Кадзи – экономист, профессор университета. Много путешествовала по миру. Приезжая в Японию, наслаждается мягкой натурой японцев и течением японской жизни. За границей упивается западной эмансипацией и независимостью, однако то и дело ловит себя на том, что проверяет, действительно ли за ней выехало такси, которое должно доставить ее в аэропорт. Если абстрагироваться от этой типично японской страсти к точности и аккуратности, Сахоко Кадзи – человек особый. Восток и Запад так долго влияли на нее, что Сахоко поняла: она не принадлежит ни к той, ни к другой культуре, а просто парит где-то посредине.
Норико Хама – служащая одной из японских транснациональной корпорации. Она экономист и питает особый интерес к экономическому развитию Европы. Жила в Британии с 8 до 12 лет, потом была «пересажена» в японскую образовательную систему. В 90-е годы вернулась в Лондон, на сей раз в рабочую командировку, и провела там еще 8 лет. Норико часто приглашают на радио и телевидение поделиться своими взглядами на состояние экономики в Европе и в Юго-Восточной Азии. Свой успех она объясняет весьма своеобразно: нужно иметь твердое убеждение в том, что ты абсолютно права, а все остальные не правы – только так можно добиться признания в этой профессии.
Джонатан Райс – консультант по менеджменту. Специалист по объяснению европейцам японского делового стиля и деловой тактики – и наоборот. Школьные годы провел в Токио, поступил на работу в японскую компанию по производству электронных товаров, совершил восхождение на гору Фудзи. Любит есть японскую лапшу и любоваться цветущей вишней, но спокойно может прожить без японских предвыборных кампаний и тамагочи. Его восточно-западную природу лучше всего отражает тот факт, что в Японии в сезоне 1972 года он был признан лучшим подающим в крикете.